Принять чужую боль. Психолог МЧС – о гибели «Локомотива», ДТП с детьми и других катастрофах

Страшные аварии, ДТП, катастрофы, пожары – место работы психологов МЧС. Они постоянно видят чужое горе, понимают его и помогают людям находить силы, чтобы пережить несчастье.

Мы рядом, мы с тобой

Разодранную коленку можно обработать перекисью и йодом, порез – зашить, а что делать с душой человека, который только что потерял самое дорогое – близкого человека. Как утешить мать, у которой не стало сына, успокоить детей, лишившихся родителей? И сделать это здесь и сейчас – среди обломков и покореженного железа.

– Когда случается что-то страшное, большинство людей не знает, как реагировать, как помочь. Мы – знаем. Экстренное реагирование – наша работа, – рассказывает старший психолог Главного управления МЧС России по Ярославской области Наталья Андреева.

За этот год (отчетный период у психологов МЧС не совпадает с календарным годом. Он длится с ноября по октябрь. – Прим. авт.) психологи выезжали на место происшествий 17 раз. И всегда ситуации не похожи друг на друга.

Впервые психологи начали выезжать на места ЧС около семи лет назад. Первая значимая работа у них была в январе 2011 года. 31 января как карточный домик сложился подъезд дома на проспекте Ленина. В панике жильцы выбегали в чем были, а за их спинами рушились бетонные перекрытия.

– Было сложно, но большое впечатление тогда произвели пожилые люди. Мы подходили к ним, интересовались, что еще мы можем для них сделать (ведь в стрессовой обстановке обостряются все хронические заболевания). Нам отвечали: «Доченька, вы за нас не переживайте, мы войну пережили, а сейчас… Слава богу, все живы, а имущество не самое главное, восстановим». Мы были поражены такой силой, пониманием жизни, добротой...

Эмоционально сложнее оказалось 7 сентября 2011-го, когда в авиакатастрофе разбился «Локомотив».

Среди полицейских, следователей, сотрудников МЧС, врачей скорой немало хоккейных болельщиков. Трагедия под Туношной, когда разбился Як-42 вместе со всей хоккейной командой, стала для них личным горем. Но всю боль и тяжесть утраты пришлось спрятать в самый дальний уголок души и работать.

– Если бы включились эмоции, то мы сами стали бы пострадавшими и ни помочь, ни работать уже не смогли бы, – рассказывает Наталья.

Когда основная работа по подъему тел на берегу Туношенки закончилась, Наталью Андрееву направили в морг, где должно было начаться опознание. Нужно было быть рядом с друзьями, родными и близкими погибших, помогать проходить им через это. Но на половине дороги машину развернули.

– Одному из сотрудников стало плохо. Парень, фанат «Локомотива», игроков знал всех. И вытаскивая погибших из воды, он их узнавал… Но, пока мы возвращались, он нашел в себе силы справиться, прийти в себя и работать дальше, – рассказывает психолог МЧС. – В морге мальчишки, которых мы незадолго до этого на работу принимали, помогали при подготовительных мероприятиях перед опознанием. И когда они меня видели, первая их реакция была: «Наталья Александровна, можно мы к вам завтра придем». Настолько для всех это оказалось сильным потрясением.

Просто быть рядом

Большинство из нас не знают, как выражать сочувствие, которое переполняет, и поэтому мы отходим в сторону. А горюющему же в этот момент кажется, что его бросили один на один с болью.

– Помните, во время стрельб снаряд упал в Некрасовском. Никто из жильцов дома не пострадал. Дом, в котором живет азербайджанская семья, оказался изрешечен осколками. К пострадавшим в течение короткого времени приехала вся семья. Женщины сели вместе, и хозяйка пересказала им все, что было. Тут же ее и пообнимали, и расцеловали, и поплакали с ней, и много слов утешительных нашли, – говорит Наталья. – Так на Кавказе принято, случилась беда – все спешат на помощь. А многие наши соотечественники не знают, как реагировать, и просто отходят в сторону, хотя и сочувствия, и эмоций много. Боимся быть лишними. А порой достаточно прийти и просто обнять человека, дав ему понять: я с тобой, и я разделяю с тобой твое горе.

Все, что может сделать один человек для другого, – просто быть рядом.

– Как можно утешить мать, которая потеряла единственного сына? Мы ездили встречать маму одного их хоккеистов разбившегося «Локомотива». Когда произошла авиакатастрофа, она была на отдыхе за границей. Путевку ей купил сын, – вспоминает Наталья. – Мы поговорили с ее друзьями и решили не сообщать ничего до приезда. Разработали целый план. Но пока ехали по М8, кто-то из друзей позвонил. Когда мне сказали: «Наташа, ей позвонили и рассказали», внутри все упало. Материнское горе такое, что единственное, что ты можешь – сесть рядом, обнять и молчать.

Настоящие мужчины плачут

У психологов МЧС очень четкая организация работы, заранее распределено, кто за какой участок работы отвечает. А потому на месте нет никакой путаницы и паники. Четкая структура, где все понятно и логично, становится для родственников погибших островком безопасности в рухнувшем мире. 

– В такие моменты наша задача – мобилизовать близких. Нам нужно очень много информации для судмедэкспертов. Поэтому мы просим найти фото, написать на бумаге все приметы человека, его особенности, татуировки, родинки, шрамы, – говорит Наталья. – Уже в морге я работала с семьей командира экипажа. У нас были только фрагменты тела и, оберегая супругу, мы ходили на опознание с друзьями и близкими. Но они не смогли дать утвердительный ответ, он ли перед нами. Пришлось идти с женой погибшего. Мы только зашли, а она говорит с ходу: это он. Женщина узнала любимого мужа даже по подушечкам пальцев (он на гитаре играл). У меня у самой тогда что-то переключилось. Я ловила себя на мысли: случись что, по каким приметам я буду опознавать своих детей…

Реакции на психотравмирующие события, по словам психологов МЧС, могут быть разные. Самая продуктивная – слезы, но могут возникать и апатия, и гнев, и истерика, и страх, и тревога. И все это нормальная реакция на ненормальную ситуацию.

– Как-то ехала за рулем и стала свидетелем ДТП. Под машину попала девочка-школьница. Она с подружкой решила сократить путь к дому и перейти дорогу не по пешеходному переходу. К счастью, водитель сумел вовремя затормозить, но из-за скользкой дороги все же не сильно, но задел бампером малышку (1 – 2-й класс). Подружка убежала, а девочка осталась сидеть перед машиной. Я остановилась и поспешила к ним. Вокруг уже суетился мужчина-очевидец, который оказался полицейским и во время выходного стал очевидцем ДТП. Он вызвал ГИБДД, скорую, организовал свидетелей, но не знал, что делать с ребенком. Подсев к девочке, я начала с ней разговаривать, – рассказывает Наталья. – Говорю, говорю и вижу, что ребенок начинает реагировать на окружающую обстановку, на меня – плачет. Ох, как меня ругал этот товарищ, что ребенка до слез довела. А у малышки испуг прошел, и она уже переживала о том, что перепачкала новую одежду, и нужно все как-то бабушке рассказать. Лучшей похвалы моей работе для меня еще никогда не было.

– Слезы. Тяжело, наверное, с нашими установками «мужчины не плачут»?

– Есть такое. Мальчишки стоят, хлюпают носами, но помнят это наставление. Тогда мы удивляем их своим заявлением: «Настоящие мужчины плачут. Потому что у них есть сердце и они умеют все чувствовать». И когда ребята получают это разрешение – слезки проливаются. С мужчинами все сложнее. Как правило, они стараются с сигаретой уйти в сторону, чтобы взять себя в руки. Тогда мы объясняем их близким, что нужно помочь мужу (брату, сыну, дедушке): «Он себе сейчас не разрешает поплакать. Когда придете домой, обнимите его и поплачьте вместе».

Хорошие люди

– Вы знаете, какие замечательные у нас люди? – неожиданно спрашивает Наталья. И тут же продолжает: – Помните, ДТП под Ростовом с детьми из Екатеринбурга. Пока мальчишки и девчонки стояли на обочине, постоянно останавливались машины. Водители предлагали помощь, грели ребят в своих автомобилях. Было столько человеческого участия.

Именно благодаря одному человеческому поступку дети остались живы и отделались травмами средней и легкой тяжести. Весь удар принял на себя водитель Сергей Блохин.

– В каждом из нас силен инстинкт самосохранения. И то, что водитель не вывернул руль, уходя от лобового столкновения, говорит о том, каким профессионалом он был, насколько в нем сильны были человеческие качества. Спаси он себя, возможно, был бы другой исход, – говорит Наталья. – Ребята за него сильно переживали.

P.S. Прийти на помощь, когда рушится привычный мир, помочь справиться с самыми страшными событиями в жизни – это и есть работа психологов МЧС, выезжающих на места происшествий.

Фото Татьяны Ждановой, Вячеслава Юрасова и из архива редакции